Неточные совпадения
Левин часто любовался на эту жизнь, часто испытывал чувство зависти к
людям, живущим этою жизнью, но нынче в первый paз, в особенности под впечатлением того, что он видел в отношениях Ивана Парменова к его молодой жене, Левину в первый раз ясно пришла мысль о том, что от него зависит переменить ту столь тягостную, праздную, искусственную и личную жизнь, которою он жил, на эту
трудовую, чистую и общую прелестную жизнь.
— Это — верно, — сказал он ей. — Собственно, эти суматошные
люди, не зная, куда себя девать, и создают так называемое общественное оживление в стенах интеллигентских квартир, в пределах Москвы, а за пределами ее тихо идет нормальная,
трудовая жизнь простых
людей…
Вся эта сцена заняла минуту, но Самгин уже знал, что она останется в памяти его надолго. Он со стыдом чувствовал, что испугался
человека в красной рубахе, смотрел в лицо его, глупо улыбаясь, и вообще вел себя недостойно. Варвара, разумеется, заметила это. И, ведя ее под руку сквозь
трудовую суету, слыша крики «Берегись!», ныряя под морды усталых лошадей, Самгин бормотал...
За городом работали сотни три землекопов, срезая гору, расковыривая лопатами зеленоватые и красные мергеля, — расчищали съезд к реке и место для вокзала. Согнувшись горбато, ходили
люди в рубахах без поясов, с расстегнутыми воротами, обвязав кудлатые головы мочалом. Точно избитые собаки, визжали и скулили колеса тачек.
Трудовой шум и жирный запах сырой глины стоял в потном воздухе. Группа рабочих тащила волоком по земле что-то железное, уродливое, один из них ревел...
«Да, совсем новый, другой, новый мир», думал Нехлюдов, глядя на эти сухие, мускулистые члены, грубые домодельные одежды и загорелые, ласковые и измученные лица и чувствуя себя со всех сторон окруженным совсем новыми
людьми с их серьезными интересами, радостями и страданиями настоящей
трудовой и человеческой жизни.
Писарь сделал Вахрушке выразительный знак, и неизвестный
человек исчез в дверях волости. Мужики все время стояли без шапок, даже когда дроги исчезли, подняв облако пыли. Они постояли еще несколько времени, погалдели и разбрелись по домам, благо уже солнце закатилось и с реки потянуло сыростью. Кое-где в избах мелькали огоньки. С ревом и блеяньем прошло стадо, возвращавшееся с поля.
Трудовой крестьянский день кончался.
Сомнение в оправданности частной собственности, особенно земельной, сомнение в праве судить и наказывать, обличение зла и неправды всякого государства и власти, покаяние в своем привилегированном положении, сознание вины перед
трудовым народом, отвращение к войне и насилию, мечта о братстве
людей — все эти состояния были очень свойственны средней массе русской интеллигенции, они проникли и в высший слой русского общества, захватили даже часть русского чиновничества.
Русские
люди из народного,
трудового слоя, даже когда они ушли от православия, продолжали искать Бога и Божьей правды, искать смысла жизни.
Люди религиозного сознания легко впадают в соблазн отрицания истории, для них закрывается смысл
трудового развития культуры и религиозно нейтрального процесса гуманизации.
Человек ввергся в стихию звериного хаоса и мучительной историей,
трудовым развитием, длительным процессом творчества должен выйти из этого зверино-хаотического состояния, очеловечиться, стать во весь свой рост, освободиться из плена для нового и окончательного избрания себе бытия в Боге или небытия вне Бога.
Павел, после одного знойного
трудового дня, нарочно зашел посмотреть, что едят дворовые
люди и задельные мужики.
Я искренно убежден, что именно только это последнее обстоятельство может побуждать этих
людей такими массами устремляться в"чужое место", и именно там, а не на берегах Ветлуги или Чусовой искать отдыха от треволнений
трудовой жизни.
Если бы она следила за собой пристальнее, то даже в Погорелке, в те минуты, когда в ней еще только зарождались проекты
трудовой жизни, когда она видела в них нечто вроде освобождения из плена египетского, — даже и тогда она могла бы изловить себя в мечтах не столько работающею, сколько окруженною обществом единомыслящих
людей и коротающею время в умных разговорах.
Все они уже не такие солдаты, какие были прежде,
люди, отказавшиеся от
трудовой естественной жизни и посвятившие свою жизнь исключительно разгулу, грабежу и убийству, как какие-нибудь римские легионеры или воины 30-летней войны, или даже хоть недавние 25-летние солдаты; всё это теперь большею частью
люди, недавно взятые из семей, всё еще полные воспоминаниями о той доброй, естественной и разумной жизни, из которой они взяты.
Нет теперь
человека, который бы не видел не только бесполезности, но и нелепости собирания податей с
трудового народа для обогащения праздных чиновников или бессмысленности наложения наказаний на развращенных и слабых
людей в виде ссылок из одного места в другое или в виде заключения в тюрьмы, где они, живя в обеспечении и праздности, только еще больше развращаются и ослабевают, или не только уже бесполезности и нелепости, но прямо безумия и жестокости военных приготовлений и войн, разоряющих и губящих народ и не имеющих никакого объяснения и оправдания, а между тем эти насилия продолжаются и даже поддерживаются теми самыми
людьми, которые видят их бесполезность, нелепость, жестокость и страдают от них.
Тут только Оленин заметил всю громадность и силу сложения этого
человека, несмотря на то, что краснокоричневое лицо его с совершенно белою окладистою бородой было все изрыто старческими, могучими,
трудовыми морщинами.
Рассказы рыбаков по ремеслу, которые, впрочем, редко и мало занимаются ловлею на удочку, конечно, могут быть очень полезны, но эти
люди часто смотрят с отвращением на свое ежедневное,
трудовое занятие, работу, доставляющую им скудный кусок насущного хлеба.
Единственный предмет, обращавший на себя теперь внимание Глеба, было «время», которое, с приближением осени, заметно сокращало
трудовые дни. Немало хлопот приносила также погода, которая начинала хмуриться, суля ненастье и сиверку — неумолимых врагов рыбака. За всеми этими заботами, разумеется, некогда было думать о снохе. Да и думать-то было нечего!.. Живет себе бабенка наравне с другими, обиды никакой и ни в чем не терпит — живет, как и все
люди. В меру работает, хлеб ест вволю: чего ж ей еще?..
Социалисты? О, друг мой, рабочий
человек родится социалистом, как я думаю, и хотя мы не читаем книг, но правду слышим по запаху, — ведь правда крепко пахнет и всегда одинаково —
трудовым потом!
Зверь на меня не кидайся!
Лих
человек не касайся,
Дорог наш грош
трудовой!
Зыбкина. Хорошо еще, что нашлись умные
люди, отсоветовали. Руки по локоть отрубить, кто трудовые-то отдает.
Грознов. Да вы разве на сбереженье брали? Коли на сбереженье брали, да они у вас целы, — так отдавайте. А я думал, это
трудовые. Трудовые-то
люди жалеют, берегут.
Афоня. Батюшки! Сил моих нет! Как тут жить на свете? За грехи это над нами! Ушла от мужа к чужому. Без куска хлеба в углу сидела, мы ее призрели, нарядили на свои
трудовые деньги! Брат у себя урывает, от семьи урывает, а ей на тряпки дает, а она теперь с чужим
человеком ругается над нами за нашу хлеб-соль. Тошно мне! Смерть моя! Не слезами я плачу, а кровью. Отогрели мы змею на своей груди. (Прислоняется к забору.) Буду ждать, буду ждать. Я ей все скажу, все, что на сердце накипело.
Но Кольцов держал себя как и все обыкновенные
люди и рассуждал очень положительно, как торговец, привыкший к простой
трудовой жизни, а не к прихотливым фантазиям.
Воля Божья!
Пожарского избрали мы всем миром,
Ему и править нами. Глас народа —
Глас Божий. Выборных
людей пошлем.
Просить и кланяться, чтоб шел к нам наспех.
Теперь, друзья, несите, кто что может,
На дело земское, на помощь ратным.
Я — Господи, благослови начало —
Свои, копленые и
трудовые,
Все, до последнего рубля, кладу.
Тридцати недель не прошло с той поры, как злые
люди его обездолили, четырех месяцев не минуло, как, разоренный пожаром и покражами, скрепя сердце, благословлял он сыновей идти из теплого гнезда родительского на
трудовой хлеб под чужими кровлями…
Человек обрекается на хозяйство, возникает «труд в поте лица», все становится хозяйственным и
трудовым.
Хозяйственное, т. е. активно-трудовое, воздействие
человека на природу основано на центральном его положении в мироздании, не утраченном и после грехопадения.
Исключительная власть
трудовой активности над человеческой жизнью может поработить
человека течению времени.
Человека заставляют трудом создавать вещи фантасмагорические и фиктивные, предметы бессмысленной роскоши, но самый труд, самые
трудовые усилия священны.
— Товарищи! Вы сейчас, значит, слышали, что вам объяснил товарищ Седой. И он говорил правильно… Теперь, понимаете, у нас
трудовая власть и, конечно, Советы трудящих… Значит, ясно, мы должны организоваться и, конечно, устроить правильно большое дело… Чтобы не было у нас, понимаете, богатых эксплуататоров и бедных
людей…
Он хорошо понимал, куда клонит Дубенский, и сам не прочь был потолковать о том, как бы надо было
людям трудовым и новым заводить, что можно, сообща.
Не иди на военную службу, какие бы тебе за это ни грозили кары; отказывайся от присяги, не судись ни с кем; не будь даже самым маленьким колесиком государственного механизма, который только уродует и разрушает жизнь; откажись от всех привилегий, не пользуйся удобствами и комфортом, которые для тебя создает
трудовой народ, сам ими не пользуясь; люби всех
людей, служи им своею любовью, кротостью и непротивлением; люби даже животных, не проливай их крови и не употребляй в пищу.
Все силы должны быть отданы на эмансипацию земного
человека, эмансипацию
трудового народа от непомерных страданий, на создание условий счастливой жизни, на уничтожение суеверий и предрассудков, условных норм и возвышенных идей, порабощающих
человека и мешающих его счастью.
Бесспорно часть промышленности, наиболее крупной, должна перейти к государству, но наряду с этим хозяйственным субъектом должна быть признана кооперация
людей,
трудовой синдикат и отдельный
человек, поставленный организацией общества в условия, исключающие возможность эксплуатации своих ближних.
Улица, где живет Золя, — вблизи той, где уже несколько лет поселился наш высокодаровитый романист. Это одна из тихих, боковых улиц, почти совсем без лавок, с небольшими домами, даже с садами. Она мне напомнила уголок Флоренции. В ней
людям трудовым, любящим спокойствие, должно быть очень приятно. Привратница с хмурым, совсем мужским лицом сказала мне...
Нужно отдать все свое имущество, отказаться от всех культурных навыков, опроститься, жить
трудовою жизнью, не противиться злу насилием, смиряться, терпеть, и не словами, а собственной жизнью своей проповедывать
людям добро и любовь.
Одним словом, одним движением губ, еще менее, одним холодным взглядом этого надменного, напыщенного, кичащегося своим происхождением аристократа разрушено все будущее честного
человека, рисовавшееся в таких радужных красках, разбита едва начавшаяся честная
трудовая и, быть может, полезная для общества жизнь.
Публика для внимательного наблюдателя разделялась на две категории: одна пришла вынести из театра купленное ею эстетическое наслаждение, и по напряженному вниманию, отражавшемуся в ее глазах, устремленных на сцену, видно было, что она возвращала уплаченные ею в кассе
трудовые деньги, другая категория приехала в театр, отдавая долг светским обязанностям, себя показать и
людей посмотреть; для них театр — место сборища, то же, что бал, гулянье и даже церковная служба — они везде являются в полном сборе, чтобы скучать, лицезрея друг друга.
Судьба
человека и мира не только
трудовая, потовая, но и даровая, даровитая судьба.
В описываемую нами ночь все его настоящие обитатели спали крепким сном рабочих
людей после
трудового дня и лишь в одной из сторожек сада виднелся слабо мерцавший огонек.
— Этакого
человека обидеть недолго, Лука Иванович; ведь это его,
трудовое. Только вы не подумайте, что он сам жаловаться стал — ей-богу, нет! Я насилу добилась от него ответа насчет листов, да и то небось притаил что… Вы хоть бы половину, что ли… Нужный
человек…